Название: Где была сегодня киска
Автор: Mark Cain
Бета: Mark Cain
Размер: мини, 1807
Канон: Великий мышиный сыщик
Персонажи: профессор Рэтиган/Дэвид Доусон, Бэзил-сыщик
Категория: слэш
Жанр: PWP и немного юмора
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: постканон, ruined childhood, кроссдрессинг
Примечание: в названии цитируется английская песенка в переводе Маршака. Используется фандомное имя мышиной королевы. Как мы знаем по камео в мультфильме «Оливер и компания», профессор Рэтиган уполз — в Нью-Йорк; то, что действие оного мультфильма происходит век спустя, нас не остановит.
— Профессор Рэтиган жив!
Так доктор Дэвид Доусон поприветствовал своего друга, сыщика Бэзила, хмурым лондонским вечером.
— Дорогой Доусон, я просил вас подсказать мне способ избавления от икоты сегодня утром, — миролюбиво заметил Бэзил, не отрываясь от микроскопа. — Это была хорошая попытка, но потерявшая актуальность.
— Бэзил, присядьте, — попросил доктор. — Я не шучу.
— Так я и думал: кухарка перепутала пекарский порошок с каустической содой. Дело закрыто, — Бэзил наконец поднял взгляд и уставился на Доусона, нервно теребившего галстук-бабочку. — Простите, доктор, вы сказали что?..
— Падрайк Рэтиган жив, — повторил Доусон. — Мыши Скотланд-Ярда получили срочную телеграмму из Нью-Йорка, где профессор был замечен среди крыс-эмигрантов.
— Где телеграмма?
— Из соображений секретности она была уничтожена. Мне тоже достался кусочек, — доктор похлопал себя по животу.
— Чем это грозит? — Бэзил переплёл пальцы, что свидетельствовало о начале работы мысли.
— О, поверьте, это совершенно безопасно: телеграф — поистине полезное изобретение одного итальянца, не хуже, чем спагетти…
— Чем грозит появление Рэтигана по ту сторону Атлантики? — нетерпеливо уточнил Бэзил, вынимая из глобуса метательные ножи и разглядывая точку, обозначавшую столицу Соединённых мышиных штатов.
— А вы разве не знали?.. — Доусон всплеснул руками. — Президент Маус-Кинли по случаю своего приведения к присяге приглашает нашу королеву совершить круиз до Нью-Йорка!..
— Вы же помните, я не читаю газет, — поморщился Бэзил. — Дальше?..
— Её Величество прибудет в самый роскошный отель, который будет в её полном распоряжении… не считая наёмных работников, конечно. А эти американцы столь демократичны, что не гнушаются принимать на работу крыс и даже… — Доусон понизил голос, — …дегу.
— Храни нас Господь, — пробормотал Бэзил, поёжившись. — Что вообще известно об этом Маус-Кинли?
— Пока немного, — признал Доусон, усаживаясь в кресло и протирая запотевшие очки. — Когда королева Мышьтория взошла на престол, он был слепым мышонком… А может, и вовсе ещё не родился. Откровенно говоря, Бэзил, я как врач не встречал мышей, которые жили бы на свете так же долго, как наша королева.
— Полагаете, Её Величество уже заменяли на новую мышь? — сыщик задумчиво потёр подбородок. — Это бы многое объясняло.
— Я не думал об этом в таком ключе, но… С этой точки зрения план Рэтигана подменить королеву куклой не был лишён смысла!.. Впрочем, сейчас для нас гораздо важнее, что он задумал на этот раз. Едва ли гениальный преступник станет повторяться.
— Эврика!.. — вскричал Бэзил после короткой паузы, подскочил, как укушенный за хвост, и потряс доктора за плечи. — Дорогой Доусон, я вас обожаю. Мы сами подменим королеву. Она будет в безопасном месте, а в отеле остановится кто-то другой. Кто-то, кто сможет дать отпор, если Рэтиган вздумает её похитить.
— Например?.. — пушистые брови Доусона поползли вверх.
— Например, вы.
— Я?!..
— У вас с королевой схожая комплекция. И форма ушей.
— Бэзил, если вы не заметили, у меня усы.
— Можно сбрить, — безапелляционно заявил великий сыщик. — Они вас старят.
Доктор Доусон вздохнул: спорить с Бэзилом было порой увлекательно, но бессмысленно.
— И что мне нужно будет делать?
— Не дать себя похитить, конечно же. Но если появится сам Рэтиган, не вступайте с ним в схватку, он очень силён. Подайте сигнал и постарайтесь его… задержать.
— Задержать? Как именно?
— Придумайте что-нибудь, — Бэзил неопределённо взмахнул рукой. — Пообещайте посвятить его в рыцари, выйти за него замуж, что угодно!.. Только поработайте над голосом.
— А вы, Бэзил? Будете сопровождать Её Величество?
— О, нет, кто-то должен остаться в Лондоне. К тому же, у меня морская болезнь.
— Вы выяснили это, принимая ванну?..
***
Предоставленный Букингемским дворцом наряд Доусону сразу не понравился. К счастью, в платье не было кринолина, однако без турнюра и корсета не обошлось. Правда, о последнем Бэзил высказался с одобрением — дескать, металлические пластины способны остановить удар ножом, — но Доусон был уверен, что смерть от удушья грозила ему с большей вероятностью, нежели от покушения.
В течение всего долгого плавания королева развлекалась тем, что учила доктора двигаться в этом шёлковом кошмаре, целомудренно скрывающем отсутствие груди обильными рюшами и бантами, а также соответствовать правилам этикета. По её заверениям, если Доусон научится ходить в туфельках по палубе, покачивающейся в ритме волн, то его уже ничто в мире не сумеет сбить с ног. Но Дэвид Доусон, прошедший Кандагар, перед туфельками вынужден был капитулировать.
В порту пути настоящей и подложной королев разошлись; с Доусоном, упакованным в платье, с набелённой щетиной, отправилось несколько посвящённых в тайну проверенных служанок, призванных следить за сохранностью костюма и макияжа. Лже-королеве подали роскошный электромобиль, доставивший её в отель. Последующий долгий день показался Доусону пыткой: корсет не позволял съесть много, хотя на обед подали лучший лимбургер из Висконсина, а под париком с вуалью было нестерпимо жарко. Даже в номере нельзя было от них избавиться, ведь кто-то из персонала мог войти в любой момент. Только к вечеру Доусон решил, что имеет право пораньше отойти ко сну, и собрался было позвать служанок, чтобы они помогли ему раздеться…
Но именно в этот момент в двери повернулся ключ, и сумерки стали ещё гуще из-за заслонившей свет настенных ламп высокой фигуры. Фигуры, закутанной в плащ.
— Кто здесь? — спросил Доусон, постаравшись звучать испуганно.
— Что с вашим голосом, моя королева?.. — Рэтиган неторопливо выступил из тени, но прежде Доусон узнал его неистребимый ирландский акцент. — И с вашими глазами.
— Простыла на корабле, — прошептал Доусон. — Как вы сюда попали, Рэтиган?
— Это не имеет значения. Не вздумайте звать на помощь. И не лгите: я знаю, отчего так садится голос… — светским тоном заметил Рэтиган. — Кто тот счастливчик, перед которым Её Величество опускается на колени?
— Не ваше дело, — огрызнулся Доусон.
Пожалуй, ему следовало подать условный сигнал: нажать на крючок под столешницей, соединённый с колокольчиком в соседнем номере. Но почти забытое чувство смертельного риска, заставляющее вставать дыбом каждую шерстинку на теле, не позволяло ему это сделать. Доусон понимал, что остался рядом с Бэзилом во многом ради этого чувства: без него мирная жизнь казалась до тошноты серой и однообразной, как бег в колесе. Но после победы над профессором Рэтиганом расследования Бэзила также сделались на порядок скучнее. А сейчас перед Доусоном стоял сам виновник того возбуждающего азарта, который придавал гениальным умозаключениям сыщика с Бейкер-стрит оттенок остроты… подобный зрелому сыру.
— А мне кажется, моё, — вкрадчиво возразил Рэтиган. — Когда-то я обещал себе, что на ваш юбилей я подарю вам незабываемую ночь. Правда, она должна была стать последней…
— Её в самом деле трудно забыть, — сухо усмехнулся Доусон. — Ночь вашего провала.
Ему подумалось, что королева Мышьтория вела бы себя более смело… и более безрассудно. Назови Рэтигана крысой — и он впадёт в бешенство, а Бэзил был прав: даже ветерану, тем паче потерявшему форму, не справиться с таким противником в одиночку. Но ведь его целью было задержать Рэтигана, а не обезвредить, а значит… можно подыграть его желаниям.
— О, в этот раз я вас не разочарую, — Рэтиган приблизился почти вплотную. Сердце Доусона забилось в двойной клетке рёбер и корсета: король преступного мира был… настоящим зверем. Зверем, с которого хотелось сорвать такой вопиюще неуместный смокинг.
— Я всегда мечтала узнать поближе самую… крупную мышь в королевстве, — выдохнул Доусон. Он сам не понимал, что несёт, но гипнотические жёлтые глаза Рэтигана лишали его воли, а при мыслях о том, чем всё это продолжится, бёдра словно обдавало кипятком.
— Такой сговорчивой вы нравитесь мне больше.
Рэтиган потянулся к лифу платья, но Доусон шлёпнул его по руке:
— Если желаете и впредь пользоваться моей благосклонностью, будьте добры оставаться джентльменом. И выслушать мои правила.
— Какие же они? — Рэтиган заинтригованно оскалился.
— Во-первых, с этого платья не должна упасть ни одна жемчужина. Так что держите лапы при себе, устраивайтесь как дома и позвольте мне всё сделать самостоятельно.
Рэтиган не спорил, но инициативу передал целиком и полностью — даже ширинку не расстегнул, усаживаясь в просторное кресло, напоминающее королевский трон. Доусон, вставая на колени на колючие складки нижней юбки, был готов спорить, что обивку этого кресла за последнюю пару веков ни разу не чистили от спермы, а потому пообещал себе быть аккуратным. Легко сказать!.. Член Рэтигана в самом деле был больше, чем у любой мыши. Много больше.
Армейская жизнь формирует разнообразные привычки и умения… порой и против воли. Дэвиду Доусону повезло: когда-то, на службе, новый опыт вполне совпал с его предпочтениями. А когда то, чем ты занимаешься в качестве отдушины от полевых операций, большинству столь противно для упоминания, что этого как бы вовсе не существует, — в этом есть своё странное удобство. Но в одном доме с Бэзилом всё было иначе. И доктор Доусон даже не замечал, насколько истосковался по простой и понятной, грубоватой и полной жизни мужской любви. Не меньше, чем по опасностям.
Прикрыв член Рэтигана вуалью, Доусон перекатывал тяжёлую головку из одной щеки в другую, затем наделся на неё горлом — так, что слезинки выступили в уголках глаз. Он мысленно возблагодарил пышные юбки, скрывавшие его стояк, как бы мучительно ни хотелось к себе прикоснуться. В конце концов он зажал ладонь между сведёнными бёдрами. По спине и вискам скатывались капли пота — только бы не смыли к кошкам всю штукатурку…
— Вижу, тебе не терпится задрать юбку, — пророкотал Рэтиган. Он успел закурить сигару, по-хозяйски стряхивая пепел на ковёр.
— Раком перед тобой пусть встают поломойки, — отрезал Доусон. Вот теперь его голос в самом деле был хриплым.
— А какое правило у тебя во-вторых?..
— Я не хочу понести от кр…красавца, не являющегося моим супругом. Поэтому ты зайдёшь с чёрного хода.
Пыхтя, Доусон забрался в кресло, подбирая юбки, и оседлал разомлевшего Рэтигана — колени пришлось расставить довольно широко. Помочь себе рукой не было возможности: платье надёжно укрыло место соития, — но у Рэтигана и так отменно стояло, и ствол был умело смазан слюной по всей длине. Сквозь шелка придерживая собственный, Доусон пристроился и опустился на член Падрайка — и вскрикнул с непривычки. Из-за клятого корсета он даже не мог расслабить мышцы живота и оставался слишком зажатым, но под весом — и, увы праздности, немаленьким — своего тела садился всё ниже. Твёрдый член преодолевал сопротивление, как нож масло, и входил так глубоко, как Дэвиду и не мечталось, — и не то от болезненного удовольствия, не то от нехватки воздуха немного кружилась голова.
— Ты такая узкая… — прорычал Рэтиган сквозь зубы. Сдерживался он недолго и принялся поддавать снизу бёдрами с такой силой, что Доусон окончательно поплыл, уткнувшись лицом в его плечо и стоная без продыху.
Он то жалел, что связался с этим психом, и мысленно молил небеса, чтобы это поскорее закончилось, — то задыхался от ощущений небывалой яркости и вслух просил ещё и ещё, не жалея себя. И кто придумал, будто крысы воняют?.. Запах шерсти Рэтигана был сладким, хмельным, как мёд. Кажется, Доусон кончил больше одного раза подряд, но уже не отдавал себе в этом отчёта.
Особенно когда в дверь постучали, и безумные грёзы лопнули как мыльный пузырь.
— Жди меня в Букингемском дворце, моя горячая пышка! — пообещал Рэтиган неловко скатившемуся с него любовнику.
— Войдите!.. — крикнул Доусон, едва перестал путаться в юбках, и улыбнулся метнувшемуся к окну Падрайку: — Во дворце тебя никто не ждёт. Приходи на Бейкер-стрит.
***
— И всё-таки, как вам удалось облапошить профессора Рэтигана, так что он не заметил окружившую отель полицию и угодил прямо в ловушку? — глаза Бэзила блестели от любопытства.
— Я ведь уже сказал: мы беседовали, — буркнул Доусон, смущённо отводя глаза.
— О, вы не желаете говорить, потому что напишете об этом в своей новой книге?
— Гм… возможно. Но мне не хватает некоторых… деталей.
— Неужели, дорогой Доусон? Вы недостаточно хорошо рассмотрели красоты Нью-Йорка?
— Отнюдь, я прекрасно рассмотрел… ковёр… — Доусон мечтательно прижмурился. — Но я не об этом. Видите ли, меня, как медика, чрезвычайно заинтересовали отдельные… черты характера закоренелого маньяка. И после его экстрадиции… надеюсь, Скотланд-Ярд не откажет мне в праве посещения тюрьмы.