Мне может понадобиться помощь в кое-каких мелочах

Когда Дроссель ответил на звонок из дома, на глазах Карабин выступили слезы. Он посоветовал своим братьям побыть где-нибудь в другом месте. Они не стали спорить.

— Мне жаль, — сказала она первым делом, и он понял, что она говорит вовсе не о миссии. Она никогда не плакала, разве только по личным причинам. Она пыталась скрыть свои эмоции от всех, даже сейчас она все еще чувствовала необходимость быть сильной рядом с ним.

Он хотел рассердиться на нее, потому что знал, что это был за звонок, но все, что он мог сделать, это покачать головой и лениво ухмыльнуться.

— Так как его зовут?

— Не надо, — огрызнулась она, вытирая слезы со щек.

— Так что ты от меня хочешь, Ба… Карабин?

— Сердись на меня, ругай меня, обзывайся, все, что угодно, — она нервно дотронулась до своего правого уха, потом посмотрела вниз. — Я заслужила это.

— Так ты уже крутишь с ним? — спросил он.

— Нет, — она сочувственно покачала головой. — Я бы так не стала с тобой поступать. Ты для мне все еще важен. Но мне нужно столько всего… Мне просто нужен…

— Кто-то еще, — закончил он. — Эй, не плачь. Тебе это не идет, детка. — Он вздохнул. — Карабин, посмотри на меня.

Когда она подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, он продолжил:

— Когда это началось, мы были детьми, и не всегда это продолжается так долго.

— Мне этого хотелось, — призналась она с грустью. — Я всегда думала, что мы снова будем вместе. Я никогда не хотела, чтобы мы разошлись, но…

— Довольно сложно находиться в двух разных мирах.

— Конечно. Дроссель, я знаю тебя всю жизнь. Я хочу, чтобы мы были друзьями, сохраняли хорошие воспоминания.

Он усмехнулся:

— Как в ту ночь…

— Да, примерно так, — ее щеки покраснели и она тихо попросила: — Обещай мне, что мы сможем стать друзьями. Не знаю, что бы я сделала, если бы ты меня возненавидел.

— Ну как же мне ненавидеть женщину, которая восстанавливает мою планету, — он хотел пошутить, но увидел, как она помрачнела после таких слов. — Эй, у нас все будет хорошо, только дай мне немного отойти. Ты семья.

Ее глаза на мгновение расширились, прежде чем она ободряюще произнесла:

— Устройте им на Земле ад. С нетерпением жду встречи с вами, когда вы вернетесь.

— Хорошо, что нас будут ждать. — Он кивнул, и помимо своей воли спросил: — Могу я узнать его имя?

— Трибьют.

* * *

Прошло три недели, и поскольку Дроссель не пал замертво и не впал в ярость, братья и Чарли ходили вокруг него на цыпочках. Ему это не понравилось. Он не знал, как бы им объяснить, что хотя Карабин довольно грубо разорвала отношения (особенно с Трибьютом, но это было совсем другое), он вовсе не был расстроен. Да, когда он вернулся на Марс, и они снова встретились, все старые чувства всплыли на поверхность, но если быть честен с собой, это была скорее ностальгия, чем настоящие эмоции. Жизнь разлучила их. Оба они считали, что другой погиб во время войны, и недоверие, возникшее между ними из-за видео Бри, только укрепило понимание того, как они изменились. Хотя после возвращения на Землю он скучал по Карабин, он скучал не так. Таких сильных чувств в нем больше не было.

Не то, чтобы он сожалел о своих словах или поступил с ней нечестно. Он бы не отказался от своих слов. Когда он увидел ее, то ничто, даже дождь с неба, не могло заставить его почувствовать себя лучше. Он видел ее настоящую улыбку и на мгновение почувствовал ее губы… И на мгновение вернулся в ночь на Пурпурном хребте, когда он уговорил ее сбежать из лагеря для ночного свидания. Это воспоминание всегда вызывало у него улыбку.

Он заехал в гараж и помахал Чарли, которая прощалась с последним за день клиентом. После того, как она закрыла ворота, он снял шлем и оперся на руль.

— Говорят, тебе нужна помощь сегодня вечером?

Она кивнула и жестом пригласила его проследовать на кухню. Он пошел за ней и увидел на стойке виски, двухлитровую бутылку пива и два стакана со льдом. Она налила примерно по три стопки в каждый стакан, долила пива и, помешав в обоих стаканах ножом, подошла к нему.

— Тебе немного солгали, — смущенно призналась она.

Он поднял бровь, когда она обхватила стакан, который он держал в руке, так что их пальцы соприкоснулись. Она прикрыла стакан другой рукой и серьезно посмотрела на него.

— Я имела в виду изгнание бесов.

— Чарли, девочка, ты просто не понимаешь. Что бы они там не говорили, я в порядке.

— Брехня, — возразила она. — Тебе было больно. И я… мы все беспокоимся о тебе.

Он не отодвинулся от нее, но раздраженно посмотрел на нее сверху вниз и спросил:

— Так что ты хочешь, чтобы я выпил с тобой, посмотрел что-то грустное и поплакал? — он поймал себя на том, что говорит гневным тоном.

Она выдержала его взгляд, похоже, не обращая внимания на такую вспышку.

— От этого тебе станет легче?

— Нет.

Ему было неудобно сейчас рядом с ней. Сочетание холодного стекла в руке и ее теплых пальцев на запястье вызывало у него покалывание.

— Я знаю, что мы с Карабин были вместе долгое время, но я действительно не злюсь на нее. Я не понимаю, почему вы все ждете, что я буду злиться. Она была моей девушкой, и она всегда будет…

— Выпей, — Чарли убрала руку с верха стакана и пододвинула тот к нему. — Просто глотни, — тихо попросила она.

Он подчинился. Напиток обжег горло, но через минуту по телу разлилось приятное тепло. Он вздохнул и позволил своим плечам немного расслабиться.

— Видишь ли, я хочу, чтобы ты закрепил это хорошее воспоминание теплотой своих чувств, — пояснила она, отодвигаясь. — Это не на каждый день, но сегодня должно сработать. — Она расслабленно улыбнулась ему и отпила из своего стакана. — Когда ушла моя мать, отец думал возненавидеть ее, но из-за меня не смог. Примерно через месяц после ее отъезда пришел его брат и он пили ночь напролет. Теплом виски закрепить хорошие воспоминания и избавиться от плохих, пробивая стены.

Она сняла календарь со стены и показала все еще сохранившийся отпечаток кулака. Приложив руку к отпечатку, она сказала:

— Для этого лучше использовать мою боксерскую грушу. Не думаю, что гараж выдержит шквал ударов с ядерным полем.

Он невесело усмехнулся и сделал еще глоток.

— Расскажи мне какое-нибудь хорошее воспоминание, — попросила она.

— Момент… Вот прямо сейчас. Мой друг пытается меня подбодрить. — Он отсалютовал ей своим бокалом. — Так ты просто собиралась напоить меня?

— Ну не то, чтобы, — она пожала плечами. — Я собиралась приготовить ужин. Эти двое плохо умеют планировать, так что это в некотором роде импровизация. Я могу подкинуть тебе хот-догов, если ты голоден.

— Ты их собиралась приготовить?

— Нет, я собиралась поджарить курицу с виски и положить в салат, который давно пора съесть, пока он не испортился.

Она пожала плечами, потянувшись за второй сковородой, но он ее перехватил.

— Не хочу заставлять тебя готовить дважды. — Он взял сковородку у нее из рук. — Если будет достаточно, я с тобой поделюсь.

— Хорошо. — Она потянулась к нему за своим стаканом.

Он схватил стакан прежде, чем она успела выпить.

— И где твои хорошие воспоминания?

— Один из моих мышей вызвалась съесть что-нибудь кроме хот-догов. Если ты еще и стол накроешь, я себя ущипну. — Она ухмыльнулась, прежде чем он потянулся через ее голову за двумя тарелками.

— Два, или ни одного, Чарли.

— Спасибо, крутыш, я не против, — она подмигнула ему, прежде чем он отошел от нее и поставил тарелки.

Чарли нагрела сковороду и добавил рюмку виски, от чего поднялся пар. Он прислонился к стойке и с минуту смотрел на нее.

— Салат в холодильнике, а столовое серебро в ящике рядом с раковиной, — сказала она, не отрывалась от готовки.

Он закончил накрывать на стол и, обернувшись, обнаружил, что Чарли качает бедрами под песню, которую она едва слышно напевала. Его чуткие уши уловили некоторые слова. Неужели ей действительно нужно было выбрать эту песню Bad Company?

От курицы шел приятный запах и Чарли, очевидно, умела готовить, хотя он раньше не видел никаких намёков на это, если не считать хот-догов. Она добавила в сковороду немного специй, открыла холодильник и снова посмотрела на него.

— Ты не любишь сыр, — заявила она.

Он потряс лед в стакане.

— Не думаю, что это было загадкой, деткой. — Он делал глоток и сказал: — В тот день, когда мы встретились.

— Ты и я или ты и Карабин?

— Ты и я, — он не упустил тот факт, что она сделала глоток собственного напитка.

Она стукнула по двери холодильника.

— Я обычно кладу сюда сыр. — Она смотрела, как он дернул носом. — Думаю, в этот раз можно без него обойтись.

— Я бы одобрил.

Она положила руку на свое бедро.

— Давно собиралась спросить: почему вы, ребята, так ненавидите сыр?

— Изо всех сил боремся со стереотипами, — он засмеялся, увидев выражение ее лица. — Я шучу, Чарли. Это просто запах, честно, — он указал на свой нос.

Она вернулась к плите и отрезала небольшой кусок курицы, посмотрела, готов ли он, откусила половину и протянула оставшийся кусок Дросселю. Увидев его неуверенность, она закатила глаза:

— Не слишком мягкая?

Он прикоснулся к ее руке, когда взял свой кусок курицы, и он должен был признать, что это было действительно вкусно. Он кивнул ей:

— Неплохо.

— Вот видишь, я могу больше, чем просто кипятить воду для приготовления хот-догов.

— Конечно, можешь. Они хороши и без гриля.

Она рассмеялась и поставила сковороду на стол, разложив мясо на две тарелки.

— Я сейчас переоденусь. От меня пахнет антифризом.

Она расстегнула воротник рубашки и исчезла на лестнице.

Он оглядел гараж и хлебнул больше, чем, вероятно, следовало. Но Чарли была права, это заставило его почувствовать тепло и расслабление, хотя бы на этот раз; что за черт? Он вспомнил ту первую встречу с Чарли, когда она без раздумий позволила ему получить доступ к своему разуму. Не то, что он дал ей шанс с ним спорить, но все же сопротивления не было.

Объединение разумов было частью секса в марсианской культуре (конечно, не только ради секса, но в данный момент он думал именно об этом, и все из-за алкоголя). Это была та глубокая связь, которая отделяла, извините за выражение, трах от реального секса. В первый раз с Карабин (он сделал еще один приличный глоток) он почувствовал, как она пытается полностью впустить его, но все же немного сопротивляется. Он не верил, что она сделала это намеренно, но у нее была нелегкая жизнь, даже до войны. Он вспомнил, как провел кончиками пальцев по шрамам на ее спине и как она быстро объяснила, что была неуклюжим ребенком. Его кулак бессознательно сжался, когда он вспомнил ее ложь; марсианка была воплощением грации.

Он услышал шаги на лестнице, посмотрел вверх и увидел Чарли: вместо рабочей рубашки и джинсов на ней были что-то вроде мягкого свитера и черные эластичные брюки. Она сняла свои обычные коричневые ботинки и осталась босиком. Она спустилась на последнюю ступеньку, медленно подошла к нему и взяла его почти пустой стакан.

— Ты меня опередил, — она провела языком по небу.

— Я почти уверен, что могу выпить больше тебя, детка.

— Не будь самонадеянным, — предостерегла Чарли. — Раньше я могла перепить мальчиков твоего размера и отправляла их под стол каждый пятничный вечер.

Она снова смешала напиток и вернула стакан.

Во время еды он допил свой второй стакан, а она допила первый. Он сделал вид, что не заметил, что она сделала его напиток крепче, а свой слабее. Они молчали, не считая обмена счастливыми воспоминаниями. Они дошли до обсуждения того дня, который она провела в магазине, и его раздражения по поводу того, что он устал от внимания своих братцев.

— Они беспокоятся за тебя, — Чарли сунула в рот помидор черри. — Ты о них заботился, теперь позволь им немного позаботиться о тебя. Ты не можешь быть крутым все время.

Мягкий оттенок ее голоса привлек его внимание, и он посмотрел на нее поверх оправы очков. Он на мгновение забыл, насколько плохо он видел без этих очков и насколько они ему нужны, чтобы защищать от яркого света. Он выругался и вернул их на место, взволнованный тем, что впервые за долгие годы они понадобились.

— Ты в порядке? — спросила она, когда на улице раздался сильный шум.

Внезапно они оказались в темноте и он услышал учащенное дыхание Чарли.

— Ты видишь что-нибудь?

Он моргнул, игнорируя затяжную боль, и вскочил из-за стола.

— Да, оставайся здесь, я выясню, что случилось.

Он не видел идеально в темноте, но мог различать очертания предметов.

— Хм, сидеть в темноте, и ждать пока что-то придет и заберет меня? Ну нет уж, мистер, — она нащупала его руку и схватилась за нее.

Ага, этот свитер очень мягкий. Он отвел ее от стола к окну и выглянул наружу:

— Линия электропередачи не работает. Похоже, шторм ее опрокинул.

— Я даже не слышала, как начался дождь, — она потянула его за руку. — Пойдем, мне нужно достать свечи.

Она схватила несколько свечей и стаканы.

— Что? — спросила она, уловив выражение его лица в мерцающем свете свечи. — Единственное, что меняет отсутствие электричества, так это форму развлечения. Можешь взять моё радио?

Она села на диван и все, что держала в руках, положила на журнальный столик перед собой. Дроссель включил радио и поставил его на пол рядом с диваном. Он снизил громкость и сел рядом с ней.

— На сколько хватит батарей?

Она пожала плечами:

— Примерно четыре или пять часов, если не выключать.

Он посмотрел на нее, озаренную ореолом свечей, и сделал большой глоток из своей чашки, прежде чем поставить ее на журнальный столик. Он откинулся назад и уперся головой в диван, позволяя себе расслабиться. Он чувствовал себя слишком самодовольным; напиток ударил ему в голову.

— Ты в порядке?

— Больше, чем следовало, — признался он, прежде чем позволил выразить то, что у него на уме. — Мы с Карабин познакомились, когда были детьми, еще до того, как кто-то из нас ввязался в бой. Ее отец был кем-то вроде генерала вашей армии, и это отпугнуло большинство мальчиков, но не меня. — Призрак улыбки скользнул по его губам, и он тихо продолжил: — Я думаю, это одна из причин, по которой мы с Карабин подружились, ей понравилось, что я его не испугался. Она пошла в армию, а я записался в ряды борцов за свободу, поэтому ей запретили видеться со мной. Это нас не остановило. — Он усмехнулся, и на его лице появилась еще одна ностальгическая улыбка. — Она сбегала из лагеря, чтобы встретить меня, и мы взбирались на тот холм. Иногда она засыпала на заднем сиденье моего мотоцикла. Она чувствовала, что должна доказать отцу, что способна действовать самостоятельно, поэтому работала на износ, даже будучи кадетом. Она хотела доказать, что достойна называться его дочерью. Я думаю, что те моменты со мной были единственными моментами, когда она действительно расслаблялась.

Чарли отпила из стакана и положила руку ему на плечо.

— Это были прекрасные времена. Но на ней сейчас так всего много, она пытается помочь восстановить планету. А я… Я не знаю, когда вернусь домой. — Он снял очки и положил их на стол. — Нечестно заставлять ее ждать меня. Я не могу винить ее за то, что она хотела жизни. И Трибьют…

— Его так зовут? — осмелилась спросить она, надеясь, что это может помочь ситуации.

Дроссель протер глаза и уточнил:

— Ее. Она моя сводная сестра.

Чарли зажала рот рукой. Ему и не нужно было видеть, он услышал это в тихой комнате.

— О Боже, мне так жаль, — сказала она, пытаясь сдержать смех.

— Это не совсем смешно, детка, — жалобно сказал он.

— Нет, но… — она никак не могла скрыть свое веселье. — Никогда бы не подумала… Прости, это и вправду не смешно. Я просто не могу поверить, что эти два болвана мне не сказали.

— Я не рассказывал им подробности, — проворчал он. — Если хочешь смеяться, не стесняйся.

— Нет, я не то чтобы смеюсь над тобой, это просто… — Чарли захихикала, и это был такой радостный звук, что он невольно ухмыльнулся. Хихиканье переросло в полноценный девичий смех. — К тому же ты не должен чувствовать себя неполноценным.

Он подавился смехом, он действительно ничего не мог с собой поделать.

— Почему?

Она улыбалась, он слышал это в ее голосе.

— Я серьезно. Значит, это на 110% не твоя вина, в смысле, что с тобой что-то не то. Но очевидно, что что-то в тебе ей понравилось, раз она выбрала другого члена твоей семьи.

Он не был уверен, что именно она хотела сказать своими последними словами, но он действительно рассмеялся. Было что-то заразительное в ее хихиканье, из-за чего невозможно было не последовать ее примеру. Он так сильно смеялся, что слезы катились по его лицу. Он не мог вспомнить, когда в последний раз так сильно смеялся, и Чарли только подбадривала его.

— Ты подумай, ты же был всего лишь парнем, правда? Так что, может быть, ты был настолько хорош, что ни один другой мужчина… ну кто-то мужского пола не мог с тобой сравниться, — она хлопнула его по плечу.

Он схватил ее за руку

— Чарли, ты меня убиваешь. Я должен быть в депрессии и топить своих демонов в вине.

— Я всегда считала, что смех прогонит их быстрее, — Она медленно и успокаивающе провела пальцами другой руки по его лицу. — К тому же, депрессия испортит тебе внешность.

Он благодарно вздохнул от прикосновения:

— Детка, я… — голос его понизился, но не из-за печали или депрессии, как она могла предположить.

— Все нормально. Я здесь, — утешительно произнесла она, внезапно оказавшись так близко, что он мог чувствовать ее дыхание на своем лице.

Он вздрогнул, когда она приблизилась, но она пробормотала что-то успокаивающее и не отстранилась.

— Чарли, — он хотел, чтобы это прозвучало как вопрос, но получилось ворчание.

Он приподнял ее подбородок и поцеловал. Ее губы имели вкус спиртного и чего-то сладкого, что он не мог понять. Он запустил пальцы в ее мягкие волосы и хвостом притянул ее к себе на колени. Она мягко отзывалась на его прикосновения. Ее пальцы почесали его за ухом, он не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя так хорошо. Одну руку он засунул под ее рубашку, проведя вверх по ее плоскому животу, его пальцы коснулись чего-то похожего на кружево. Он продвинул пальцы чуть дальше вниз, исследуя её тело, и они оказались в горячей и влажной ложбинке. Он ласково касался её клитора, погружал пальцы в тёплое лоно, и в этот момент ему удалось избавиться ото всех мыслей, какие только могли быть в его голове.

Вдруг она простонала его имя, и он замер. Что, черт возьми, он делает? И с ней…

Он отстранился он нее и уложил обратно на диван, не обращая внимания на ее хныканье. Этот звук чуть не заставил его обнять ее снова, но он отодвинулся к подлокотнику дивана, оставляя некоторое пространство между ними.

— Прости, — пробормотал, схватил свои очки и убежал в ванную (буквально, как безголовая курица). Минут двадцать было тихо, потом она окликнула его один, два раза, потом он услышал, как она прислонилась к двери.

Наконец он услышал, как она вздохнула за дверью.

— Я пошла спать. Добро пожаловать на диван, это лучше, чем садиться за руль, — тихо и смущенно произнесла она. — Дроссель?

Он вздрогнул от звука ее голоса, ему очень не понравился этот тон, но он не был способен ответить.

После паузы она ответила немного сердито:

— Хорошо, я встаю завтра в девять, и надеюсь, к тому времени мой дом будет в моем распоряжении. Спокойной ночи.

* * *

Последняя половина июня была ужасной, и в середине июля дела лучше не стало. На следующее утро после инцидента с диваном он встал достаточно рано, чтобы удалиться к девяти, как она и просила. Фактически, он просто пропал на три дня, дав ей возможность побыть одной, пока он пытался придумать, как лучше всего извиниться за свои необдуманные действия.

Сразу, как он ее увидел, он сказал, что сожалеет о случившемся. Это была огромная ошибка, между выпивкой и размышлениями о Карабин он потерял голову и перешел черту. Она быстро моргнула и просто заявила, что все в порядке. Он не был так наивен, чтобы поверить в эту ложь, но он позволил ей уйти, надеясь, что через некоторое время все вернется в норму.

Он ожидал, что Чарли все еще будет расстроена, но не думал, что получил такой холодный прием. Она избегала его, как чумы. Если они были один, она тут же выходила в другую комнату, или же держалась рядом с кем-то из его братьев. Перед Винни и Модо она пыталась сделать непринужденный вид, но оба заметили, что что-то не так. Когда Модо спросил, что случилось, она просто пожала плечами и вернулась к своим делам. Ему нужно было поговорить с ней, разрешить ситуацию, чтобы она не висела между ними.

Не помогло даже очевидное изменение отношений между Чарли и Винни. Две недели назад у них была вечеринка, и было понятно, что между ними что-то изменилось. Винни был тише, немного спокойней и, казалось, более осторожен в словах в адрес Чарли. Она теперь стояла ближе к Винни, часто первой начиная физический контакт, и постоянно шепталась с ним. Они часто проводили время вдвоем в «Последнем шансе», вчера вечером Винни вернулся домой почти на рассвете. Не то чтобы это имело значение, они оба были взрослыми, но все же… Что бы там у них происходило, они предпочитали держать это при себе. Не то, чтобы кому-то было до этого дело, но можно было подумать, что они что-то скажут. Или, точнее, Винни сказал бы все, но белая мышь две недели отмалчивалась.

Вечером она была на свадьбе подруги. Она жаловалась Винни на дурацкое платье и туфли на каблуках, которые ей навязали. Винни засмеялся и спросил, не сфотографируется ли она для него, «потому что она выглядит сексуально на каблуках». Он проигнорировал приступ ревности, когда Чарли поцеловала его брата в щеку и прошептала благодарность.

Он был возле Милашки, мотоцикла Винни, когда из красного шлема, укрепленного на мотоцикле, раздался звон. Он переключил сигнал на динамики. Мотоцикл тихо зарычал, как обычно делал, когда им управлял кто-то кроме Винни или Чарли, но замолчал, когда раздался голос.

— Ты можешь заехать за мной? — тихо спросила Чарли.

Он помолчал, не зная, как ответить: Винни и Модо смотрели игру в другой комнате.

— Винни? — с сомнением спросила она.

— Его тут нет, Ба… Чарли, — быстро поправился он, надеясь, что она не заметит промаха. — Где ты? Я могу…

— Я просто вызову такси

Он вздрогнул от ее тона, услышав в нем интонации Карабин.

— Не трать деньги понапрасну. Я приеду без проблем. Ты в той каменной церкви на Мичиган-авеню, верно?

Он услышал, как она вдохнула, а затем медленно выдохнула, как будто ее терпение иссякло:

— Я вроде не говорила тебе, где будет свадьба.

— Ты говорила Винни, а мои уши в полном порядке. Я могу выехать прямо сейчас.

Тишина была оглушительной, прежде чем она наконец ответила:

— Хорошо. Если ты уверен, что Винни там нет.

Он на полсекунды подумал, не позвать ли ей Винни, но но покачал головой. Ему нужно было поговорить с Чарли наедине без помех.

— Они с Модо нашли остатки пива, — это была явная ложь. Прости, мама, я знаю, что не так ты меня воспитывала, но сейчас не лучшие времена. — Только я тут способен вести машину.

Красный мотоцикл издал предупреждающий звук.

— Милашка там в порядке? Я слышу, как она ворчит, — Чарли, видимо, услышала звук.

Дроссель впился взглядом в машину:

— Она в порядке, Чарли, просто не в силах наблюдать, как мышь строит из себя идиота.

— Хорошо, — устало сказала она. — Я буду у входа. Выручай меня.

— Всегда к твоим услугам, детка.

Она тяжело выдохнула, видимо, на этот раз заметила его промах.

— Просто поторопись и иди сюда.

Он схватил свою рубашку и кожаную куртку, прежде чем покинуть стадион. Свадьбы были формальностью, но не стоило смущать Чарли в дополнение к тому, что он уже успел натворить в последнее время.

* * *

Изумрудно-зеленый. После сегодняшней ночи это цвет так и будет стоять у него перед глазами. Он увидел Чарли раньше, чем она увидела его, и он был рад, что успел подобрать челюсть к тому времени. Он видел ее прилично одетой, но не так. Низкий вырез ее платья подчеркивал фигуру, спереди оно доходило до колен, но сзади было длинным. Винни не ошибся — на каблуках она выглядела сексуально, серебристые туфли, казалось, полностью изменили ее осанку. Ее волосы были аккуратно зачесаны вверх, а несколько непослушных кудрей падали на лицо. Сегодня вечером в неземном платье Чарлин Дэвидсон выглядела не иначе как богиня. Он велел мозгу запомнить этот образ, чтобы сохранить как моментальный снимок, который будет с ним, пока он не покинет этот мир.

Он собирался окликнуть ее, когда темноволосый мужчина подбежал к Чарли и схватил ее за руку.

Чарли напряглась, и хотя Дроссель не мог ее слышать из-за уличного шума, он мог сказать, что она рассердилась. Она отдернула руку и указала на церковь. Мужчина, кем бы он ни был, очевидно, пытался ее успокоить, и он приблизился к ней и дотронулся до ее щеки.

Дроссель поднял бровь. Чарли намекала парню, чтобы он ретировался, но он, похоже, не понял намека. Он уже хотел показать этому джентльмену серьезность ситуации, когда Чарли пошевелилась. Ой-ой, он знал это движение, он сам ему научил.

Он ухмыльнулся, когда механик закончила смещать вес и ударила парня по лицу. Ладно, технически он научил ее этой стойке для левого хука, но она прекрасно справилась. Он усмехнулся под маской. Что ж, теперь его ход. Он подъехал к тротуару, и Чарли подбежала к нему, взяв предложенным им шлем.

Дроссель салютнул сбитому с толку мужчине, который прижимал руку к лицу, и вылетел на улицу.

— Хороший удар, детка, — усмехнулся он. — Что он сказал?

— Не твое дело, — огрызнулась она через коммуникатор. — Почему я и просила тебя поторопиться. Не хотелось иметь с ним дело.

— Прости, у мотоцикла заканчивается топливо, не хотел рисковать.

— Просто отвези меня домой, — фыркнула она.

Ее голос был ледяным. Ему очень не нравилось видеть ее с такой стороны. Чарли всегда была добрым и открытым человеком, такое отношение казалось неестественным.

Он покачал головой.

— Не-а.

— Прошу прощения? — она постучала по его шлему. — Эй, Дроссель, я не специалист по марсианской культуре, но я почти уверена, что похищение остается похищением, независимо от того, на какой планете ты находишься.

— Я тебя не похищаю. Я просто хочу поговорить, — объяснил он с тяжелым вздохом. — Пожалуйста, удели мне немного времени.

Он хотел оглянуться, но на дороге было довольно много машин и не хватало только попасть в аварию.

— Не то чтобы у меня есть выбор. Это платье не для того, чтобы прыгать с мотоцикла.

— Платье красивое, и ты отлично в нем смотришься, — сухо похвалил он.

Он выехал на шоссе и на всякий случай обхватил ее хвостом. Материал ее платья был мягким и достаточно тонким, чтобы он мог чувствовать тепло ее кожи под ним.

— Спасибо, — пробормотала она, откидываясь назад, вместо того, чтобы обнять его или положить руки ему на плечи.

Он рискнул оглянуться и обнаружил, что она держалась за спинку сиденья позади себя. Она была напряжена, и даже несмотря на расстояние между ними, он чувствовал ее беспокойство. Вот это и надо было ему исправить, то, что она не чувствовала себя комфортно с ним. Он знал, что перешел с ней черту и причинил боль, но не понимал, что дело зашло так далеко. Раньше она чувствовала себя с ним в безопасности, но теперь доверие между ними было нарушено.

Он увидел огни и без особых усилий сменил полосу движения, немного прибавив скорости, надеясь, что девушка придвинется к нему, но она упорно держалась за его байк. Он знал, куда едет, поэтому мог позволить себе роскошь выслушать и почувствовать любые подсказки о том, что она думает и чувствует. В основном он улавливал гнев и разочарование, но было еще кое-что, чего он не мог точно определить. Женщины всегда оставались загадкой, независимо от вида.

Он вел мотоцикл на предельной скорости, полагая, что это может ослабить напряжение между ними. Парк, куда он ехал, идеально подходил: он был тихим, уединенным и, что самое главное, был достаточно далеко, так что даже если она позовет Винни, у него все равно будет время поговорить с ней.

Он съехал с шоссе.

— Это парк, куда ты нас возила в мае.

Чарли фыркнула в ответ. Она огляделась, когда он снова переключил передачу, не желая рисковать и ехать слишком быстро по грунтовой дороге. Ему показалось, что он слышал какой-то грохот. Он поднял лицевой щиток как раз вовремя, чтобы услышать сильный раскат грома. Вверх он не смотрел, но почувствовал, как первая капля дождя ударила его по руке. Блин, забыл проверить погоду. Небо разверзлось, окатив водой их обоих.

— Замечательно, — проворчала она, крепко обхватив его руками, чтобы защититься от дождя.

Он свернул на тропу, ведущую к строению, который он видел в прошлый раз. К счастью, кожаная куртка защитила его от непогоды, но вот на Чарли одежды было не так много, и она промокла до нитки и, скорее всего, замерзла. Он подъехал к беседке, убедившись, что его мотоцикл находится под навесом.

Чарли спрыгнула с мотоцикла, прежде чем он успел понять, нужна ли ей помощь. Она чуть не упала, но в последний момент удержалась и взбежала по лестнице. Она встала к нему спиной и принялась отжимать подол платья.

Мотоцикл заворчал, недовольный тем, что он мокрый, марсианская машина не была большой поклонницей дождя.

— Я знаю, девочка, мне очень жаль. Надо было посмотреть прогноз погоды, — произнес он извиняющимся тоном и похлопал по мотоциклу. — Все мои девочки злятся на меня сегодня вечером. Я постараюсь убедить ее переждать дождь, прежде чем мы вернемся.

— Это хорошая мысль, — огрызнулась Чарли. — Она ненавидит дождь.

— Я в курсе, что она ненавидит дождь, — он поднялся по ступенькам, немного раздражаясь от перебранки. — Это мой мотоцикл, я знаю ее лучше, чем ты, веришь ли или нет. Раньше я сам о ней заботился, — слова выскользнули раньше, чем он сумел их остановить. Он знал, что это только подольет масла в огонь…

— Тогда ты можешь вернуться к ней, если хочешь.

Она начала возиться со шлемом, послышалось царапанье о пластик, затем треск и недовольный возглас:

— Черт поб… Аааа! — она остановилась, не закончив ругательства и яростно потрясла рукой, явно от боли. — Ненавижу эти гребаные гвозди!

Он медленно подошел к ней:

— Я могу помочь тебе со шлемом, если хочешь.

Она вздохнула и опустила руки, но кулаки все еще были сжаты.

— Ты ведь не собираешься меня этим приложить? — спросил он полушутливо.

— Нет, я не собираюсь тебя бить, — он увидел, как она закатила глаза под маской. — Я просто хочу это снять.

Он расстегнул ремешок на подбородке и снял шлем. Он вздрогнул от ее кислого выражения и отступил с ее пути, пока она шла мимо него.

Она заставила себя сесть на одно из сидений и стала выдергивать шпильки из волос. Она опустила голову и взъерошила волосы, прежде чем снова сесть. Он подумал, что именно так она должна выглядеть по утрам.

— Так о чем ты хотел поговорить? — Она начала рыться в сумочке и вытащила сигарету и зажигалку. Она редко курила, но постоянно находясь рядом с байкерами, она переняла у них эту дурную привычку.

— Ты хотела, чтобы Винни знал, что ты была здесь со мной? Не хочу, чтобы он волновался за тебя, — предложил он, пытаясь понять, сможет ли он немного ее успокоить.

Она прищурилась.

— Я большая девочка и могу позаботиться о себе, если только меня не похитят инопланетяне. — Она подожгла сигарету и затянулась. Я уверена, что с ним все в порядке.

Он покачал головой и напомнил ей:

— Ему не нравится, когда ты куришь, нам тоже не нравится.

Она швырнула окурок под дождь.

— Все, уже не курю. Мы можем закончить с этим, желательно до того, как я заболею пневмонией?

Он знал, что это будет нелегкий разговор, но она, похоже, намеренно усложняла его.

Может, лучше было бы, если можно так выразиться, «сорвать повязку».

— Я хочу поговорить о том, что произошло между нами еще в июне. — Он посмотрел на Чарли, у которой, похоже, появилась дурная привычка сегодня выпивать, так как теперь у нее в руке была фляжка, и продолжил: — Я знаю, что причинил тебе боль. И послушай, Чарли, я не могу передать тебе, как мне жаль, что это произошло. Если бы я мог это отменить…

Он остановился, почувствовав ложь, потому что, честно говоря, он бы не стал это отменять. Просто она этого не ощущала и, вероятно, считала, что он воспользовался ею. Он действительно ненавидел извиняться, у него это получало отвратно. От прокашлялся:

— Слушай, я был не в курсе. Во-первых, не стоило так много пить, и мысли о Карабин только усугубляли ситуацию. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя использованной или….

Он остановился, когда девушка стала трясти головой. Он не был уверен, смущена ли она, плакала ли она, или же… она смеялась?!?

Чарли смеялась.

Он ожидал различные реакции на его извинение, продумывать все заранее было в его духе. Он ожидал стандартного: «Ты прав, мы друзья, и мы справимся с этим», и еще некоторых типичных реакций. Он не хотел признавать, но в его воображении она говорила: «не было ничего, за что стоило извиняться», и с этого момента начиналось самое интересное. Однако он совсем не ожидал услышать, как она смеется над ним. Его осенило, что она ему не поверила.

Дроссель мог справиться со всем, что подкидывала ему судьба: он выжил в концлагере, попал в чужой мир, его многолетняя подруга бросила его ради сестры, и он жил с Винни, но это… Слово мыши часто было всем, что у него было. Его мать вырастила его одна после того, как его отец уехал, и она научила его быть честным. «Дроссель, говори правду, даже если будет больно. Любая правда, даже уродливая, лучше красивой лжи». Он принял это близко к сердцу и изо всех сил старался не лгать. Так что тот, кто не принимал его слова за чистую монету, приводил в бешенство.

— Тебе жаль? — усмехнулась она, делая глоток из фляжки.

Такая реакция его разозлила, но он пытался контролировать себя.

— Да. Мне очень жаль, детка. Хочешь верь, хочешь нет.

— Нет, — отрезала она. — Если тебе было так жаль, что же ты не пришел и не сказал это мне в ту ночь? Иди хотя бы в любой из трех дней, когда ты меня избегал.

— Я тебя не избегал, я дал тебе свободу, — в его голосе прозвучал гнев. Он никогда бы не ударил женщину, но серьезно подумал о том, чтобы разрушить беседку, где они стояли.

— Что за чушь, — фыркнула она, закручивая крышку на своей фляжке. Чарли была вспыльчива, проявлялось это не часто, но если уж и проявлялось, приходилось быть осторожным. — Ты избегал меня. Если бы ты жалел об этом, то пришел бы и поговорил со мной, а не прятался, как мышь.

Она явно его провоцировала. Дроссель, разумеется, уже вышел из себя, и это заявление было последней каплей.

— Похоже, ты не слишком беспокоилась. Кажется, вы прекрасно общались с Винни.

Он увидел, как изменилось выражение ее лица, прежде чем отвернулся, и стоило бы остановиться, но он не стал.

— Закадрила его фальшивыми слезами, да?

— Ты засранец!

Ее фляжка ударила его между лопаток, он резко развернулся и обнаружил, что она вскочила и направляется к нему.

— Ни хрена ты не знаешь! — закричала она. — Фальшивые слезы? Чтобы закадрить его? — Она толкнула его обеими руками. — Я не плачу фальшивыми слезами. Я честная. Ты знаешь, почему я тусовалась с Винни? Он увидел, как я расстроилась, взялся меня подбодрить и попытался поцеловать в процессе. Мне пришлось сказать, что я думаю о нем, как о брате… и это отстой. Я должна была сделать ему больно, и по крайней мере, я это сделала. — Она ткнула его пальцем в грудь. — Он знает, что я чувствую, а не находится в подвешенном состоянии.

Дроссель позволил ей перебраться на другую сторону беседки, а сам прижался спиной к дереву. Он чувствовал себя полным дерьмом, обвинив е в том, чего она не делала и… О черт, он ужасным образом все испортил. По щекам Чарли катились слезы, и, хотя он не хотел ничего, кроме как вытереть их, он не осмеливался пошевелиться.

— Я гуляла с ним, поэтому он знает, что важен для меня, даже если это не то, чего он хочет. — Она всхлипнула, словно вонзив острый гвоздь ему в грудь. — Если ты не относишься ко мне так же, или не хочешь меня, ты должен был просто мне сказать. — Ее голос стал мягче, как будто весь гнев покинул ее тело. — Я ценю, что ты не используешь меня, и все такое, но ты мог просто сказать, что думал о ней, когда целовал меня.

— Что? — он моргнул. — Что ты сказала?

Он понял, что это был не тот разумный ответ, который Чарли искала, ил который она заслуживала, но он был ошеломлен. Она считала, что он думал о Карабин, когда они… Это было полной нелепостью, он остановился именно из-за того, кем она была, а не того, кем не была.

— Я понимаю, — с сочувствием произнесла она. — Ты извиняешься, потому что думал о ней, когда был со мной. — Она отвернулась. — Да несмотря на то, что я к тебе чувствую, я не хочу быть ничьей заменой.

— Боги, Чарли, мне очень жаль. Я не имел в виду…

Он коснулся её подбородка и приподнял лицо. Слезы все еще текли, размазывая макияж, и он провел большим пальцем по её щеке, чтобы вытереть их.

— Не надо, — прошептала она, отталкивая его. — Мне не нужна твоя жалость.

— Это не жалость, детка, — он нежно поцеловал ее в лоб. Слова «даже несмотря на то, что я чувствую к тебе» снова и снова звучали в его голове. Она вздрогнула и он отпустил ее лицо, чтобы потереть ее обнаженные руки. — Ты замерзла?

Она машинально покачала головой, но быстро передумала и кивнула.

— Не могу этого допустить. — Он снял куртку и накинул ей на плечи.

Теперь, когда она больше не пыталась его убить, он улучил мгновение, чтобы взглянуть на нее. Она плотно запахнула куртку, просунув руки в рукава. Он знал, что по человеческим меркам она довольно высокая для женщины, но в его куртке она выглядела такой миниатюрной. Он забыл, насколько она мала по сравнению с ним, в ней была сила, которая заслоняла любые физические ограничения. Сейчас в промокшем платье, облегающем ее тело, как вторая кожа, с взлохмаченными волосами, в его куртке она смотрелась… «Сексуально» казалось подходящим, но на самом деле в этом слове чего-то не хватало. Вид ее в этой куртке вызывал целый ряд других эмоций. Ему понравилось, как она выглядела — так, как будто принадлежала ему. Ее красивые зеленые глаза смотрели с явным сомнением, но, похоже, она не слишком хотела разговаривать. Свет из беседки отражался от кристалликов на платье и блестящих теней на глазах, даже промокшая и заплаканная она захватывала дух. Он всегда знал, что она красива, но раньше что-то, вернее кто-то мешал. Всегда находилась причина ничего не говорить, но сейчас…

Девушка покачнулась, неловко пытаясь удержать равновесия на каблуках.

— Здесь…

До того, как она успела задать вопрос, он взял ее за бедра, развернул и усадил на проем беседки.

— Вот так. Эти туфли явно не приспособлены для ходьбы.

Он ожидал, что она закатит глаза или усмехнется над дрянной отсылкой к песне, но вместо этого она моргнула, с выражением явного замешательства.

Он наклонился и поднял ее фляжку с земли, проведя пальцем по гравировке: «Автоклуб Последний шанс». Он почувствовал запах виски, который был слаще, чем то, что они пили той ночью. Он попытался отдать фляжку, но она покачала головой. Он сунул фляжку в задний карман, чтобы не мешалась. Он слышал, как она прерывисто дышала, глядя себе на колени, она изо всех сил пыталась не плакать.

Она плотнее запахнула куртку, спрятав руки в карманах.

Даже в пальто она выглядела замерзшей. Когда усилился дождь, усилился и ветер. Где-то вдали прогремел гром и в небе вспыхнули молнии. Он пододвинулся поближе и смотрел, как она покачивает ногами.

— Туфли жмут, Чарли?

Она не подняла взгляда, но кивнула и прошептала:

— Они тяжелые.

— Ну, ты не можешь сказать, что я бесполезен.

Дроссель опустился на одно колено и расстегнул пряжку на ее правой туфле. Она не шутила, эти туфли весили примерно столько же, сколько ее любимые коричневые ботинки. Он поставил туфлю рядом и смотрел, как на ее коже проступают мурашки. Он не удержался и провел руками по ее икрам вверх и вниз, осторожно задерживаясь на коленях.

— Да ладно, — сказала она мягким голосом.

Снова поднявшись на ноги, он встретился с ней взглядом. Он хотел встать рядом, но она погрозила ему пальцем и слегка раздвинула ноги. Он уловил тонкий намек и, хотя не был уверен, к чему все идет, послушно встал между ее ног. Он посмотрел на нее, чуть наклонив голову, и пытался понять, о чем она думает. Несколько слезинок скатились по ее щекам и он протянул руку, чтобы дотронуться до ее лица.

— Не плачь, Чарли, все в порядке.

Она зажмурилась, и он вытер последние слезы с ее лица. Она оттолкнула его руку и наклонилась вперед, чтобы положить голову ему на плечо.

— Так ты не думал о ней? — спросила она, наконец, возвращаясь к теме, с которой они начали.

— Нет.

Он позволил себе сделать глубокий вдох и вдохнуть ее запах. Он чувствовал сладкий, но землистый запах духов, которые она использовала для особых случаев, смешанный с виски из ее дыхания и легким следом пота на ее коже. Он чувствовал, как она двигается, и внезапно ее руки обвились вокруг его шеи, притягивая его ближе в очень интимные (учитывая, насколько коротким было платье) объятия. Ее дыхание было прерывистым, но она больше не плакала. В небе вспыхивали яркие молнии, освещая все вокруг белым светом. Он молчал, позволив ей самой решать, что будет дальше.

— О ком ты думал? — спросила она. Ее дыхание пошевелило мех на его шее. В ответ он напрягся, не в силах сдержать реакцию от прикосновения. Очевидно, она подумала, что он пытается отодвинуться, и, чтобы остановить это, она тоже обвила его ногами, притягивая еще ближе. — Пожалуйста, не отпускай меня сейчас. Я хочу, чтобы ты просто ответил.

Он не совсем понимал, с чего она взяла, что он так думал. Ему нужно было немного отстраниться, чтобы он мог смотреть на нее (и мыслить более связно), но она, похоже, не собиралась его отпускать. Он быстро и осторожно похлопал ее по бедру, чтобы она хоть немного шевельнулась.

— Эй, я никуда не денусь, детка. Но я хотел бы видеть твое лицо.

Она освободила руки и ноги и немного откинулась назад, оставив пространство между их телами.

Он снял очки и сунул их в карман рубашки. Здесь не было столько света, чтобы повредить глазам, и он хотел, чтобы она поняла, насколько это серьезно для него.

— Ты правда думаешь, что в ту ночь я думал о ком-то другом?

Она на мгновение прикусила губу, прежде чем ответить:

— Ты сказал, что это огромная ошибка. Что ты выпил, потерял голову и перешел черту. Что ты сожалеешь об этом. — Она покачала головой, и волосы упали ей на лицо. — Я подумала, что ты имел в виду… Что ты жалеешь, что был со мной.

— Я сказал, что это ошибка, потому что так и было. — Он увидел, как она вздрогнула от этого заявления, но схватил ее за руку и заправил ей за ухо прядь волос свободной рукой. — Разве ты не считаешь, что лучше быть в здравом уме, когда мы это делаем?

Она открыла рот и тут же закрыла, затем пожала плечами, не доверяя собственному голосу.

— Я так считаю, — честно сказал он. — С кем-то вроде тебя мышь не рискует списать все на опьянение. С тобой мне нужно не торопиться, считать каждую секунду, сосредотачиваться на деталях, запоминать каждый дюйм твоего тела, а алкоголь этого не даст. Послушай, я…

Чарли обняла его за шею и поцеловала.

Ее поцелуй был страстным и самоотверженным, чего он не мог оценить в первый раз. Возможно, она это и начала, но позволила ему перехватить инициативу. Когда он отстранился, она издала недовольный звук.

Он не оставил много места между ними, запутав пальцы одной руки в ее волосах, а второй рисовал узор на ее бедре. Он поцеловал ее в шею.

— Ты такая потрясающая. Такая сильная, но при этом такая милая… Это невероятно.

Он выдохнул на ее кожу, продвигаясь все выше, пока не достиг ее лица.

Она покраснела. Если бы он не был так возбужден, он бы подразнил ее, но вместо этого только издал низкий смешок.

Но Чарли не могла долго строить из себя невинную девушку. Она склонила голову набок и спросила с дразнящей улыбкой:

— Ты думаешь, что хочешь мне снова помочь?

Он не шевелился, только его пальцы все еще двигались по ткани ее платья.

— Чарли, все, что хочешь, только спроси.

— Тебе нужно будет не похищать меня, а отвезти домой, — предупредила она, проведя пальцем по его уху.

Он сдержал дрожь и попытался сохранить самообладание:

— Думаю, я справлюсь с этим.

Чарли поцеловала его в щеку и положила руку ему на грудь, когда он спросил:

— С чем тебе нужна помощь?

— Это платье очень сложно надеть и снять, для этого нужен тот, кто может сосредоточиться на деталях. — Она наклонилась вперед и прошептала ему на ухо: — Тот, кто умеет считать каждое мгновение.

На самом деле судьба, как управляющая сила вселенной, не всегда добра, чаще всего она бывает жестокой и беспощадной. Однако бывают моменты, когда она решает сделать добро какой-нибудь несчастной душе, которая этого заслуживает. И вот сегодня вечером она устроила летний ливень потому, что иногда она добра к любовникам.