Название: Сказ о великом погрызании града Китежа
Автор: Ристе
Бета: PaleFire
Размер: мини, 1182 слова
Пейринг/Персонажи: монгольский хан, русичи, джербили
Категория: джен
Жанр: юмор, стёб, АУ, славянофэнтези
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: пародия на былины, соответственно — нерифмованный ритмический стих с иногда странными ударениями и нарочитой стилизацией под старину
Краткое содержание: Монголы верхом на монгольских песчанках. Деревянные стены не в силах остановить их!
Примечание: автор много смеялся, пока писал
Ой, то не ветер пыль над землей воздымает,
Не под его дуновением колос к земле клонится —
То несчислимые полчища ворога лютого скачут,
Смерть нам пророчат, земле родной разорение.
Так от степи монгольской в улусах жестокого хана
Тьмены безжалостных воинов бедствия сеют.
Нету спасенья от них: либо сделайся данником,
Либо сложи буйну голову да под их саблями.
В сердце Руси Китеж-град стоял, дивный град, славный град:
Храмы, хоромы, дома — всё из белого дерева,
Всё без едина гвоздя вознеслось меж полей да рек,
Всякий там жил во палатах просторных да светлых,
Улицы были одеты мостками добротными.
Княжеский терем стоял на широкой на площади,
Подле него был собор златоглавый да светлый,
А на подолье в раздолье купцам было торжище,
Что ни месяц — то ярмарок шум, да пляски да песни.
Так по всей по земле была слава о городе Китеже.
Ой ты, сердце моё, ты кручину уйми — не уймёшь никак.
Как на летнее солнышко туча седая надвинулась,
Как на поле пшеницы волна саранчи опускается,
Так в степях появилось свирепое воинство ханское.
Их не кони несли, не волки, не змеи крылатые,
Новый зверь да невиданный хану в служенье достался:
Были в лошадь они высотой, шириною в корову,
Прочий облик их был уподоблен степному тушканчику.
Мудрецы говорили, завидев их: «Нет нам спасения!
Это джербиль-зверь, он сильный, красивый, да лютый.
Коли он хану и людям его подчиняется,
Нет нам спасенья, надежда на веру и чудо лишь».
Вот встало лагерем войско монгольское во поле.
Вот распрягли своих джербилей гордые всадники
Да отпустили пастись на четыре на стороны:
Стоит им свистнуть — и звери назад возвращаются.
Джербили смотрят вокруг да ушами прядают,
Лапами бьют по земле — словно бой барабанов.
Вот обступили они стены города Китежа —
И только щепки летели да хруст стоял.
Вышла дружина на бой — и не стало дружины той:
Лапами их затоптали, хвостами избили их,
Вострые зубы впивались, доспех пробив,
И ни один богатырь с джербилями не справился.
Лагерь монголов лихих лишь глядит, потешается.
Льётся рекою кумыс да слышится музыка.
Знают монголы, что скоро их верные джербили
Стены сравняют с землёю, сотрут во прах.
Колокол грянул набатный, идёт ополчение.
Нужно во что бы ни стало отпор дать напасти.
Нужно от стен отвести грызунов окаянных,
Только им всё нипочём, лишь быстрее грызут они.
Лили со стен на них воду — со шкурок стекла вода.
Камни метали на них — так они уверталися.
Так день и ночь шла борьба с неустанными тварями.
В Китеже-граде жила да была сиротинушка —
Кроткая девица, тихая да благолепная.
За хлеб и кров у знахарки одной в услужении
Варенька тихо росла да училась чему могла.
В год роковой ей годков осемнадцать исполнилось.
Вот она охнула, веретено обронила вдруг:
«Слышу я, — молвит, — как джербили речь меж собой ведут!»
Ей отвечает знахарка: «Вот, значит, твой час пришёл.
Благослови тебя Боже, Варвара, ступай теперь.
Сделай, что должно, и Бог не оставит нас».
Варенька вышла в осенние сумерки босая,
В белой рубахе да в красном своём сарафане,
Вышла она в полумраке — и будто бы светится,
Вышла к воротам — изгрызены те уж насквозь почти.
Вышла и слышит средь скрежета, хруста и посвиста
Словно идёт разговор, и такое ей чудится:
«Ох, как устали мы грызть эту стену проклятую!
Сколько ещё будет хан нам велеть оставаться здесь?
Нам бы в степи свои норы рыть, скоро зима уже,
Нам бы растить джербилят да припасы закапывать!»
«Слышите ли вы меня, о чудесные джербили?! —
Варя воскликнула, и на мгновение скрежет стих. —
Если вы слышите, то расскажите, ответьте мне,
Как вас заставил злой хан нам печаль нести!»
Варя прислушалась — но ей сперва не ответили,
Лишь меж собою заспорили джербили яростно:
«Вот — человиха, что может разумную речь понять!
Может быть, снять она сможет проклятие ханово!»
«Нет! Непушистым бесхвостым не может быть веры!
Как мы однажды попались, второй не дадимся раз!»
«Нужно бесхвостым самим меж собой разбираться!
Я же — клянусь своей кисточкой — всё же доверюсь ей!»
Стихли внезапно все звуки за белыми стенами.
Дробный раздался стук лапой: «раз-два», да «раз-два» опять.
Чувствует Варя: к воротам идёт не простой джербиль:
Самый вожак этой стаи пришёл на её призыв.
«Слушай меня, человечиха, в речи разумная!
Держит нас хан под уздой, что позорно неслыханно.
Есть у него флейта-цуур необычная:
Кто ей владеет, тому мы служить и обязаны».
«Я бы к вам вышла, — в ответ говорит им Варварушка. —
Только ворота закрыты, засов не открыть одной.
Стража меня за ворота, конечно, не выпустит,
Как мне отсюда помочь вам, увы, я не ведаю.
«То не беда, — отвечает вожак. — Если хочешь ты,
Сделаю я, что и ты в нашем стане окажешься.
Только назад отнести тебя не зарекаюсь я,
Чем обернётся отвага твоя — то не ведаю.
Знай лишь, что джербили тронуть тебя не посмеют,
Если не будет приказа хозяина флейты».
Только лишь речь он окончил свою, снова топнул,
И через стену прыжком оказался на площади.
«Что же вы стены грызёте всё, — ахнула Варя, —
Если монголов давно вы могли привести к нам?»
«Мы по приказу хозяина стены кромсаем. —
Ей усмехнулся в ответ предводитель джербилей. —
Нам же милее, конечно, степная свобода,
Вот не спешим помогать мы в неволе чрезмерно».
Лапу подставил он ей, взобралась по ней Варя —
Словно в шелках и перине она утонула!
Жаркое тело джербиля под ней шевельнулось,
И — захватило дух! — перенеслось через стену!
Вот пробралась в ханов стан на джербиле Варвара,
В шерсти скрываясь от взглядов ленивой охраны.
Возле шатра его вниз соскользнула по лапе,
Перекрестилась — и сделала шаг в неизвестность.
«Кто ты? Откуда взялась тут девица?!» — опешил хан.
«Город прислал меня данью тебе, о великий!, —
Варя склонилась. — Я буду тебе в услуженье,
Или женой твоей стану, коль ты пожелаешь.
Только в обмен ты оставь, я прошу, этот город.
Много с него не возьмёшь, лучше двинься южнее:
Здесь чем ты к северу дальше, тем дань твоя хуже.
Следуй на юг, о мой хан, только Китеж не трогай!»
Хан улыбнулся жестокой и хитрой улыбкой:
«Верно, совсем дела плохи у города, значит,
Скоро и эта, и все девы станут моими!
Нечего взять, говорит? Значит, точно богата!»
Вслух же сказал: «Принеси мне воды из колодца.
Выпьешь со мною и после останешься на ночь».
Варя тем временем всё оглядела тихонько.
Флейты не видно, ведь хан при себе её держит.
Ночь наступила. Хан Варе велит раздеваться,
После велит ей халат с него снять и шальвары.
Варя же только и рада, и вьётся у хана,
Льстивою речью вниманье его усыпляет.
Вот и халат его шёлковый держит она, прижимает
К самой груди — а сама в рукаве ищет флейту.
Ищет — нашла! — и на шаг от него отступает,
Флейту подносит к губам и дудит, будто в дудку.
Тут дружный рокот раздался — то лапами сотни
Джербилей ей отвечают, мол, «Слышим, хозяйка!»
— Вы все свободны! — воскликнула Варя, и флейту
Переломила, чтоб больше никто несвободу
Не причинял вольнодумным народам звериным.
— Что ты наделала! — хан возопил. — Моя стража!
Четвертовать! Обесчестить! Убить! Что угодно!
Всякая казнь недостаточно долгая будет
За всё то зло, что сюда принесла эта дева!
Но в этот миг шатёр пополам разорвался,
С топотом джербили дружно его окружили,
А предводитель вновь лапу подставил Варваре
И на спине перенёс за не павшие стены.
Так и закончилось то испытание наше,
Богу за то благодарность поныне возносим,
Помним Варвару-знахарку, её почитаем заветы,
Да починяем мы стены, с тех пор починить всё не можем…
(Дороги нам тоже враги раскопали, но о том другая песнь будет).